Русский офицер

Русский офицер

(Виктор Киманович Ан, заслуженный врач РФ)

Вторая мировая война заканчивалась. Я родился на Сахалине. Тогда это была территория Японии. Моим первым языком, на котором я начал говорить, а позднее и писать, был японский. Учиться начал в японской школе, других на Сахалине тогда не было.

Когда летом сорок пятого началась война с Советским Союзом, поползли слухи о дикости и жестокости русских солдат, которые скоро должны будут придти в нашу деревню. Говорили, что никого щадить они не станут. Эти слухи поддерживались местными муниципальными властями.

Задолго до прихода Красной армии жители нашей деревни стали строить себе землянки в лесу, подальше от деревни. И когда мы услышали о приближении советских войск, то почти все жители деревни поспешили спрятаться в лесу, в заранее подготовленном месте. Вместе со всеми ушла и наша мама, больше опасаясь за нас, маленьких детей. Несколько недель мы жили в лесу, благо время было теплое. Питались, чем придется. Ели свои скудные припасы из дома, ели всё, что можно было набрать в лесу. Сухари и крупа быстро закончились.

Время шло, а о "зверствах" русских ничего не было слышно. Вроде они никого не трогали. Люди стали поговаривать о возвращении в родную деревню.

Деревенский староста решил отправить одну семью, так сказать, на разведку. Выбор почему-то пал на нас. Если с вами ничего не случится следом придут остальные. Староста зачем-то велел повязать на руки красные повязки.

И мы пошли. Мама, я и двое моих братьев. Самым старшим был я, мне было восемь лет. Другому брату было 6, мама держала нас за руки. Самому младшему был год. Он поместился в корзине за плечами. Торчала только голова. Дорога была хоть и недальняя, но трудная и каменистая. Она петляла из стороны в сторону, то поднималась наверх, то опускалась.

Недалеко от деревни нам встретился автомобиль, двигавшийся навстречу. Он был с открытым верхом. В нем ехали солдаты и офицер. Офицер сидел рядом с водителем. Что это был офицер, мы поняли по фуражке с козырьком. Остальные были в пилотках. Сзади сидели два бойца с винтовками за плечами.

Поравнявшись с нами, автомобиль затормозил. Офицер повернулся назад и что-то сказал двум солдатам с винтовками на непонятном языке. Солдаты вышли, а машина поехала дальше. Мы пошли, солдаты пошли за нами, держась на некотором отдалении. Было от чего испугаться. Мама держала крепко за руки. Наверное, ей было очень страшно, но она старалась не показывать вида.

Солдаты проводили нас до самого дома и быстро ушли. Через некоторое время к дому подъехал уже другой автомобиль, который мы встретили по дороге. Офицера там не было. Рядом с водителем был только боец с винтовкой. Когда они вошли, мы были в доме и стали жаться к маме. Сразу вспомнились рассказы о "страшных" русских солдатах "не знающих жалости ни к кому".

Зачем они пришли? Думали, что они пришли нас убивать. Надо было видеть нас в эту минуту: тощие и грязные, готовые вот-вот разреветься, мы держались за мамину юбку. Правда, они не были бородатыми и страшными, как нам говорил школьный учитель. Скорее это были молодые ребята опрятно одетые. Зная, что мы не понимаем по-русски, один из них поманил меня к себе пальцем, как самого старшего. А я еще крепче ухватился за маму. Он улыбнулся и снова поманил меня к себе.

Я подошел. Солдаты вышли из дома. Знаками они показали мне, чтобы я следовал за ними. Они шли к магазину, я - за ними. Страх понемногу проходил. Подошли к магазину, он был открыт. Солдаты открыли дверь и вошли внутрь.

Я вошел следом. Большинство товаров было взято. Но кое-что еще осталось. Солдаты быстро нашли немного крупы, каких-то консервов. Они стали наполнять этим свои заплечные мешки. Мне тоже совать в руки кульки с продовольствием. После этого мы ушли. Дверь заколотили валявшимися вокруг досками.

Втроем мы вернулись домой. Увидев меня живым и невредимым, мама чуть не расплакалась от радости. Всё это время пока меня не было, она сидела и держала на руках моих маленьких братьев. Бойцы поискали глазами стол, потом подошли  к нему и молча стали выкладывать продукты из своих мешков. И еще достали что-то. Этим "что-то" оказался хлеб. Раньше хлеба мы не видели. Что-то сказали на своём непонятном языке, посмотрели на нас и вышли. Потом я услышал затихающий звук уезжающего автомобиля.

Много позже я узнал, что сказал русский офицер солдатам. Увидев нас, бредущих с матерью по дороге оборванных, грязных и голодных, он приказал бойцам проводить нас до дома, чтобы с нами ничего не случилось. Да заодно и поглядеть как нам живется. Солдаты выполнили приказ и доложили своему командиру. Вероятно, они получили новое задание найти для нас какие-нибудь продукты.

Сейчас, спустя почти 70 лет после тех событий, я вспоминаю с благодарностью русского офицера, встретившегося нам на дороге, и солдат, поделившихся с нами хлебом. Я до сих пор помню его вкус. Сердца этих людей, прошедших через ужасы самой страшной войны не огрубели, чувства не приглушились и души сохранили способность чувствовать чужое горе как своё.

Этот урок доброты и милосердия я запомнил на всю жизнь.

Источник: "Российские корейцы", 09/2013